ТЕОРЕТИЗИРОВАНИЕ И ИССЛЕДОВАНИЯ В МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ: ПРОШЛОЕ, НАСТОЯЩЕЕ И БУДУЩЕЕ (реферат)

Брайэнт Дж., Мирон Д.

Опубликовано: Bryant Jennings, Miron Donna. Theory and Research in Mass Communication. Journal of Communication, Vol. 54, No4, Pp. 667-704.

Чтобы показать, насколько изменчивы и непредсказуемы изменения в теории и исследовании массовой коммуникации на некоторых уровнях Дженнингс Брайэнт и Донна Майрон (университет штата Алабама) сравнивают свой анализ эволюции теории массовой коммуникации почти за полвека с прогнозом погоды, когда в запоздалом прямом включении репортеры пытаются описать и объяснить то, чего уже не существует. Действительно, оснований для подобного утверждения достаточно, и большинство из них связаны с изменениями в медиа, которые определяют содержание и контекст исследования процессов, эффектов, систем и институтов. Среди этих вызовов Брайэнт и Майрон называют такие, как существенные изменения в форме, содержании и существе, претерпеваемые всеми средствами массовой коммуникации и объясняемые лишь отчасти понятием конвергенции; трансформация традиционной модели массовой коммуникации "один со многими" в коммуникацию "многие со многими" благодаря новейшим формам интерактивных медиа, в особенности. Интернету; очень быстрые изменения шаблонов телепросмотра и привычек аудитории во всем мире (например, детские спальные комнаты превратились в детские медиакомнаты) и т.д. Правдивому описанию и осмысленной интерпретации мешают вызовы из других источников. Например, "плюралистический характер наших эпистемологий и методологий способствует "информационной перегрузке", когда мы пытаемся освоить огромный массив знаний, накопленный в ходе изучения массовой коммуникации, и наши недостаточно продуманные и плохо сформулированные минитеории продолжают подрывать качество нашей науки и потенциал нашего понимания" (С.663).

Попытку осветить "зыбучие пески массовой коммуникации" Брайэнт и Майрон начинают с крупного плана того, что исторически считается самым стабильным элементом исследований массовой коммуникации - с теории массовой коммуникации. В частности, ученые провели систематический контент-анализ выборки статей в трех ведущих журналах Journalism & Mass Communication Quarterly (JMCQ), Journal of Communication (JOC) и Journal of Broadcasting & Electronic Media (JOBEM) примерно за полвека - с 1956 по 2000 гг. Каждый из этих ежеквартальных журналов представлен в выборке одним номером в год, т.е. анализ прошли 45 номеров каждого издания или примерно четверть содержания за этот период.

Целями контент-анализа были: 1) выявить теории (включая модели), широкие парадигмы научных исследований и теоретизирования и научные школы, создавшие эти парадигмы; 2) установить их место в научных областях и подобластях, которые их генерируют; и 3) выявить цели использования цитируемых теорий в этих исследованиях.

В данной статье подробно излагается методика контент-анализа. Приведем лишь некоторые параметры, характеризующие полученные результаты. Из общего числа 1806 проанализированных статей 576 (31,89%) касались массовой коммуникации, в т.ч. в той или иной мере теории массовой коммуникации. В них содержалось 1393 ссылки на 604 разные теории, общие научные парадигмы и научные школы, созданные исследователями коммуникации или заимствованные из различных родственных дисциплин с целью изучения явлений массовой коммуникации.

Происхождение теорий

Одной из главных классификаций было распределение ссылок на теории в зависимости от той научной дисциплины, из которой они заимствованы. Примерно 60% ссылок приходилось на теории самой коммуникации. Следующую большую группу (12%) составили ссылки на теории психологии. На долю ссылок на теории междисциплинарных дисциплин пришлось примерно 10%. Далее следовали ссылки (в диапазоне от 5% до 1%) на теории социологии, политологии, экономики, кибернетики/информатики и биологии.

Ссылки на теории коммуникации были поделены на шесть областей. Во-первых, было сохранено традиционное деление на речевую (коммуникационные исследования) и общую массовую коммуникацию, в рамках которой были рассмотрены теории, касающиеся психологических и социологических аспектов массовой коммуникации (психология и социология медиа); теории, изучающие правовые и политические вопросы (право и политика медиа); теории экономики и программирования медиа и теории о технологии медиа. Как оказалось, самая большая часть коммуникационных теорий, используемых в исследованиях массовой коммуникации, заимствована из психологии и социологии медиа (30,22%), права и политики медиа (12,35%) и общей массовой коммуникации (8,18%).

Причем, почти половина объема (48,03%) цитирования теорий, парадигм и научных школ, используемых исследователями массовой коммуникации, были простыми ссылками; более четверти (26, 13%) лишь определяли теоретические рамки исследования и т.д.

Научные школы

В трех ведущих коммуникационных журналах чаще всего цитировались такие научные школы, как Британские культурные исследования, Чикагская школа социологических исследований, Франкфуртская школа (критическая теория) и Венский кружок (логический позитивизм). Брайэнт и Майрон предлагают краткое описание каждого из этих направлений в исследованиях коммуникации. К примеру, Венским кружком называлась группа философов, естествоиспытателей и математиков, объединившихся вокруг Морица Шлика (эпистемолога и философа науки), который начал преподавать в Венском университете в 1922 г. Кружок в основном занимался логическим анализом научных знаний. Эпистемология и философия науки обсуждались на его заседаниях еще в 1907 г. Члены кружка (Густав Бергман, Филипп Франк, Рудольф Карнап, Курт Годель, Фридрих Вайсманн, Отто Нойрат, Герберт Фейгль и Виктор Крафт) образовали философскую ассоциацию Verein Ernst Mach (Ассоциацию Эрнста Маха).

Венский кружок привлек таких выдающихся философов и ученых, как Карл Р. Поппер и Людвиг Витгенштейн, который в своем "Логико-философском трактате" (1922) высказывал мысль, что задача философа - представлять логику языка как краеугольный камень логического позитивизма (также называемого логическим эмпиризмом). Позитивисты утверждали, что научные знания можно черпать только из двух источников - логических рассуждений и эмпирического опыта, причем последний является единственным средством проверки ценности научных теорий (Хан, Нойрат и Карнап, 1929).

Веский кружок распался после вторжения фашистов в Австрию в 1939 г. Многие из его членов эмигрировали в Соединенные Штаты, где преподавали в университетах и в целом оказали несомненное влияние на американскую науку. Логический позитивизм оставался ведущим направлением в философии науки вплоть до 1950-х гг. Его влияние до сих пор ощущается в том внимании, которое уделяется анализу научной мысли и формальной логики.

В целом количество ссылок на четыре ведущие школы колебалось по времени. Ссылки на три европейские школы достигли своего пика в 1983 г., когда вышел номер журнала Journal of Communication, посвященный состоянию и перспективам науки о коммуникации. Все ссылки на Чикагскую школу были обнаружены в статьях, опубликованных в 1990-е гг.

Что касается целей цитирования четырех научных школ, то чаще всего это были простые ссылки. Причем, Франкфуртская школа получала наиболее положительную оценку, что может свидетельствовать об усилении пропагандистской работы ее сторонников. О Венском кружке чаще упоминали, чем дискутировали. Чикагскую школу примерно в равной степени превозносили, цитировали или использовали в качестве концептуальной основы.

Теории и научные парадигмы

Если четыре научные школы упоминались 54 раза, то 600 теорий (в т.ч. моделей) и научных парадигм цитировались 1339 раз. Количество подобных ссылок в трех ведущих коммуникационных журналах в период с 1956 по 2000 гг. колебалось, но в целом демонстрировало тенденцию к росту, пики пришлись на 1983, 1993 и 1996 гг. Судя по распределению ссылок на теории в статьях, посвященных массовой коммуникации, по журналам, наиболее серьезные теоретические исследования публиковались в Journal of Communication: на него приходилось вдвое больше ссылок на теории, чем в двух других изданиях.

26 из 600 теорий и общих научных парадигм цитировались в 10 и более статьях. Брайэнт и Майрон обозначили их как "ведущие 26" теорий. Они упоминались в 555 статьях. Если расставить эти "ведущие 26" теорий в зависимости от года их появления, то, что интересно, самой новой из попавших в этот список окажется теория медиазависимости (media dependency), впервые представленная в 1976 г, т.е. почти 30 лет назад. Тут невольно приходит на ум едкий вопрос Дениса Дефлера в заголовке статьи "Куда делись все вехи? Застой в крупных исследованиях процесса и эффектов массовой коммуникации", опубликованной в журнале Mass Communication & Society, (1, 1998, P.86), но, как утверждают авторы анализа, подобный вопрос можно задать и по поводу других новых теорий.

В тройку самых популярных входят теории обретения пользы и удовлетворения (uses and gratification), формирования повестки дня (agenda setting) и культивации (cultivation), которые цитировались более чем в 55 статьях, тогда как следующие ниже в "чарте популярности" теории (социального научения (social learning) и марксизм (Marxism) использовались по меньше мере двадцать раз реже, чем "большая тройка".

Брайэнт и Майрон предлагают краткие характеристики 26 теорий, которые чаще всего цитировались в исследованиях массовой коммуникации, причем, допуская, что большинство коммуникативистов довольно хорошо знакомы с "чисто коммуникационными" теориями, они уделяют основное внимание теориям и парадигмам, заимствованным из других дисциплин. Теории представлены в хронологическом порядке и дополнены нормативными данными об их использовании в коммуникационных исследованиях в ХХ в.

К числу "26 ведущих" Брайэнт и Майрон отнесли, помимо уже упомянутых, такие теории, как теории фрейминга, медиагегемонии, диффузии, когнитивного диссонанса, систем, двухступенчатого потока, символического интеракционизма и т.д. В качестве примера приведем описание концепции социального конструирования реальности (social construction of reality), предложенной Питером Бергером (Peter Berger) и Томасом Лукманном (Thomas Luckmann) в 1966 г. Эти социологи утверждали, что наша специфическая человечность ассоциируется с нашей социальностью, и индивиды совместно формируют человеческую среду. Биологическая открытость человеческого существования трансформируется под воздействием социального порядка в относительную закрытость. Все наше человеческое существование определяется привыканием, которое ведет к сужению выбора, избавляет от ненужных усилия и т.п. Институционализация опыта, вошедшего в привычку, обеспечивает контроль. Институциональный мир воспринимается как объективная реальность.

Теорию социального конструирования реальности Бергера и Лукманна стали использовать в исследованиях массовой коммуникации в связи с той ролью, которую масс-медиа (как новостные, так и развлекательные) играют в процессе вырабатывания привычки, и той поддержкой, которую они оказывают институтам, способствуя стабилизации социальной системы.

Теория социальной конструкции использовалась в 13 статьях на темы массовой коммуникации в основном в 1980-90-е гг. В отличие от большинства других 26 ведущих теорий ее использовали в основном в качестве системы взглядов, ссылки на нее нашлись лишь в 4 статьях.

Другие сопоставимые исследования

В 2003 г. Камхави и Уивер (Kamhavi & Weaver) осуществили сходный анализ тенденций в исследованиях массовой коммуникации в 1980-1999 гг. и выявили наиболее часто используемые теории, а также другие характеристики, представляющие научную ценность. Напрямую сравнивать оба анализа было бы неправильно, потому что они охватывают разные временные рамки, различаются выборкой журналов (помимо трех указанных рассматриваются еще семь коммуникационных журналов), а теории разбиваются на более широкие группы (например, обработка информации, конструирование социальной реальности средствами массовой коммуникации, теории общественного мнения), хотя у результатов обоих исследований есть определенные сходства. Однако свой анализ Брайэнт и Майрон считают более детальным.

Теория массовой коммуникации на пороге ХХI века

Поскольку век только начинается, Брайэнт и Майрон смогли проанализировать все номера не только упомянутых трех журналов, но и еще трех изданий - Communication Research, Mass Communication & Society и Media Psychology. Процедура контент-анализа журналов, опубликованных в ХХI в., была практически идентична той, которая использовалась для анализа содержания журналов ХХ в. В период с 1 января 2001 г. по 1 мая 2004 г. было отмечено 295 случаев использования 106 различных теорий в статьях на темы массовой коммуникации.

В результате сравнения наиболее часто используемых теорий в массовой коммуникации в ХХI в. с выборкой ХХ в. выявилось, что, к примеру, фрейминг (framing), наиболее широко используемая теория массовой коммуникации нового времени редко цитировалась в ХХ в. Хотя ссылки на теории формирования повестки дня (agenda setting) и культивации (cultivation) продолжают оставаться популярными в начале ХХI в., ценность теории обретения пользы и удовлетворения постепенно снижается. Более того, в списке ХХI в. появились теории, которые не вошли в "чарт популярности" ХХ в.: модели/теории опосредования (mediation) , эффекты третьего лица (и первого лица) (third-person (first-person) effects) и теория селективной экспозиции (selective exposure theory). Очевидно, что многие теории ХХ в. намного реже цитируются в современных исследованиях массовой коммуникации, а некоторые совсем не упоминаются в списке ХХI в.

Если анализировать журналы в разбивке на две группы - "старые" и "новые", то результаты могут показаться удивительными. Так, теория фрейминга, в целом являющаяся ведущей теорией массовой коммуникации в ХХI в., упоминается чаще всего в традиционных периодических изданиях "большой тройки", но не входит даже в число первых восьми теорий, цитируемых в "новых" журналах. Теория эффектов третьего лица, самая популярная из теорий ХХI в., наиболее часто встречается в "новых" журналах, но лишь на пятом месте в традиционных изданиях. Любопытно, что теории селективной экспозиции, обретения пользы и удовлетворения и теория диспозиции (disposition theory), которые используются в основном в теории развлечений, нежели в исследованиях медиаэффектов, чаще цитируются в "новых", чем в традиционных журналах.

Главный вывод исследования Брайэнта и Майрон заключается в том, что общая тенденция в области теории массовой коммуникации в ХХI в. кажется более благоприятной, чем в прошлом веке, когда изучение массовой коммуникации переживало этап становления. "Однако, - отмечают авторы анализа, - необходимо сделать одно предостережение. Ни одна из наиболее популярных теорий массовой коммуникации ХХI в. не способна полностью объяснить, предсказать или даже вместить те поразительные изменения, которые происходят в наших медиаинститутах, информационных системах и аудитории… " (С. 697).

Подготовил
Геннадий БАКУЛЕВ,
Российский государственный социальный университет

Материал опубликован в рамках совместного проекта Российской коммуникативной ассоциации (РКА) и Международной коммуникативной ассоциации (ICA) "ОНЛАЙНОВЫЕ РЕСУРСЫ И ЖУРНАЛЫ ICA ДЛЯ РКА". Подробнее о проекте: http://russcomm.ru/rca_projects/ica/

 Статья в Word

Вернуться в БИБЛИОТЕКУ
Вернуться на главную страницу